— Мне бы очень хотелось узнать это.

И тогда я рассказал ему, кто я такой и зачем приехал в этот город. Он мне не поверил, но меня это не очень волновало.

— Я прошу тебя дать мне неделю срока, — проговорил я. — Если за эту неделю я не выясню, как все случилось, то сам приду к тебе, и тогда можешь делать со мной все, что пожелаешь.

— С какой стати мне на это соглашаться?

— Потому что я могу оказаться прав. Я знаю, ты честный коп, но здесь ты такой же одиночка, как и я. Только ты к тому же связан по рукам и ногам разными формальностями, а в полиции тебе не на кого надеяться: я уверен, что кто-то из твоих помощников состоит на жалованье у Серво. Дай мне всего одну неделю.

— Ты сумасшедший, — неуверенно произнес он. — Или я сам тронулся, что слушаю тебя.

— Я ведь мог в любой момент удрать из города, но не сделал этого, — напомнил я.

Он убрал пистолет и отвернулся. Докурив сигарету, он вышвырнул окурок в окно и глухо проговорил:

— Чего ты хочешь, Джонни? Торопись, пока я не передумал.

Я откинулся на сиденье, глядя в крышу кабины:

— В ту ночь, когда убили Минноу.., в его кабинете искали что-то?

— Да, — коротко ответил он.

— Что оттуда пропало?

— Не знаю. Знаю только, что убийце не пришлось долго рыться, потому что особого беспорядка в комнате не было.

— И ты единственный заметил, что в бумагах рылись?

— Только через два дня, когда вернулся в контору и еще раз все осмотрел. Он пожал плечами.

— Там было письмо. На конверте стояло “Харлан”.

— Ты виделся с вдовой Боба?

— Да.

— Так вот. — Он протянул руку, и я дал ему еще одну сигарету. — Я проследил за всеми передвижениями Боба в тот вечер. Он вышел из дому, купил газету, потом поехал к универмагу Филберта, где приобрел какие-то мелочи, затем зашел в бар напротив, пропустил пару рюмочек и вернулся назад. Бармен сказал, что прокурор, кажется, размышлял о чем-то, но ничего особенного в его поведении не было. Я нашел на столе у Боба только пустой конверт.

— Куда же делось само письмо?

— Не знаю. До сих пор я думал, что та, кто его оставила, пришла к Бобу и попросила вернуть его.

— Может быть, — согласился я. — Миссис Минноу рассказывала мне: в тот вечер Такер известил прокурора о том, что на его имя пришел заказной конверт.

— Верно. — Линдсей глубоко затянулся и выпустил дым.

— Что в нем было?

— Черт возьми, откуда мне это знать! Минноу взял его со стола дежурного и сунул себе в карман. Вероятно, письмо так и валялось потом где-нибудь там.

— Найди это письмо, Линдсей! Обшарь все ящики в кабинете и найди его!

— Но подожди...

— Ты сам сказал, что хочешь найти убийцу. — Я холодно взглянул на него. — Я ведь не даю тебе распоряжений. Только совет. Найди это письмо.

— А чем ты будешь заниматься тем временем?

— Выяснять, кто и зачем его написал.

Он молча докурил сигарету, вышвырнул окурок в окошко и все так же молча вылез. Через минуту позади меня взревел мотор, и его автомобиль исчез за поворотом.

Итак, мне осталось семь дней.

Я остановил машину у самого дома, поднялся на лифте на верхний этаж и нажал на кнопку двери с фамилией Серво На звонок не вышло ни одной голой девицы. Я позвонил еще раз, но никого так и не дождался. Тогда я спустился вниз, к своему приятелю-управляющему.

Увидев меня, он радостно осклабился.

— Серво дома? — спросил я.

— Не знаю. — Он покачал головой. — Его крошка не так давно удрала отсюда со всех ног. Я столкнулся с ней на лестнице, когда поднимался из подвала.

— Голая?

— Нет, на этот раз на ней было платье, такое зеленое, с блестками. Только наверняка оно не ее, потому что болталось на ней, как на вешалке. Видимо, она взяла его у одной из птичек, что живут этажом выше и промышляют больше ночами.

— Понял. Я поговорю с ними. Управляющий прищурился и понизил голос.

— Кто-то задал Серво трепку, — проговорил он.

— Это был я.

— Я так и подумал. Он получил по заслугам.

— Угу. А что у вас?

— Они там страшно поссорились. Серво и еще кто-то. Так ругались Я уже ожидал, что вот-вот начнется драка. Но нет, оттуда все время слышались только голоса.

На этот раз я дал ему десятку.

— На каком этаже живут эти пташки?

— На седьмом. Они сейчас одни. Девица, открывшая мне дверь, оказалась одной из тех, которых прислал ко мне в номер Джек.

— Наконец-то вы проснулись, — засмеялась она. — Приятно вас видеть, заходите.

— Но я опять не жажду развлекаться. Мне нужно кой о чем тебя спросить. Там внизу жила девушка. Подружка Серво. Она исчезла.

— Ну и что? — Наигранная улыбка сошла с ее лица. Да, здесь мне придется иметь дело с женской солидарностью, а времени на то, чтобы возиться с этим, совсем нет.

— Она поднялась сюда и попросила платье, — безапелляционно заявил я. — Она плакала, и я хочу знать почему.

— Может, она решила прогуляться... Впрочем, это не мое дело...

— Та девочка влипла по самые уши. И если ты хочешь, чтобы ей стало еще хуже, тогда молчи. Я попытаюсь найти ее как-нибудь по-другому.

Девица явно заколебалась. Несколько секунд она размышляла, покусывая губу, потом проговорила:

— Да, она была напугана.

— Серво?

— Она не сказала. Девочка чуть не билась в истерике и ничего не могла толком объяснить.. Только попросила платье. А вы знаете, что случилось?

— Нет. Она не говорила, куда направляется?

— Насколько я поняла, она хотела убежать из города. Она кого-то страшно боялась, и мы потом решили, что, видимо, Серво издевался над ней. Он умеет бить так, что не остается следов.

— По-твоему, дело в этом?

Еще несколько секунд она кусала губу.

— Нет.., не только. Она болтала о чем-то, что напечатано в вечерней газете, и твердила, что она — следующая. Но я была занята другим, не очень вслушивалась в ее слова.

— Спасибо. Теперь я отыщу ее, — проговорил я и шагнул к двери.

Я кивнул на прощанье и подождал, пока она захлопнет дверь, после чего спустился на лифте вниз.

На первой странице вечерней газеты, которой я обзавелся у киоска, красовался мой собственный портрет, подписанный “Джордж Уилсон”, вместе со всеми подробностями моего бурного прошлого. Да, пресса зря времени не теряла! В конце полосы сообщалось, что Уилсоном интересуется также и ФБР. В крутой же я попал переплет!